– Расскажу. Только давай спустимся… Здесь неподалеку есть парк.

Парк – это слабо сказано. Лес! Настоящий, не слишком густой, но высокий и ослепительно желтый. Стоило нам зайти за ограду и ступить на тропинку, как городские шумы стихли – остался лишь шорох высохшей листвы под ногами, да ветер в ветвях.

– Там недалеко, – Дина махнула рукой куда-то вглубь, – есть фонтан. И лавочка. Одна из… Знаешь, мне очень нравится, что лавочки здесь не всегда расставлены вдоль дорожек, они стоят там, где им вздумается. И ни души вокруг. А еще в этом парке всегда царит осень, поэтому он «Золотой».

– В любое время года?

– Да. Таким образом для жителей города постаралась Комиссия.

Занимательно. Самих же обитателей уровней пугают и для них же стараются. Противоречивые, видимо, дядьки. О том, что «тётек» у них нет, я, как из учебника местной истории, узнала из сознания Дины.

– Именно в этот парк я однажды случайно и переместилась.

Мои поднятые вверх брови стали лучшим знаком вопросом.

– Переместилась из своего мира в этот. На физическом уровне.

– Вместе с телом?

– Да. Сдвинула сознанием частоты. Думала, что просто представляю в голове незнакомое место, а потом случайно уплотнила его…

– Себя в нем.

– Точно.

Я знала, о чем она говорит – о репозиционировании в пространстве. Но это редкий дар. Такой человек может просто выбирать из всех своих одномоментно существующих положений то, в котором он хочет мгновенно оказаться. Это не перемещение, затрагивающее время и пространство, это овеществленная мысль, намерение. Перевыбор, если быть точным.

– Ну и, в общем, местный отдел по наблюдению за такими вот «пришельцами» меня заметил.

Я понимала, что в ее жизни, судя по спокойному виду и добротной одежде, все в порядке, но все равно напряглась.

– Они тебя… взяли?

– Да, – и она улыбнулась, что-то вспоминая, – долго расспрашивали, как я открыла их Портал, но я даже сообразить о чем речь не могла. И только позже мы поняли друг друга.

Она была красивой, гармоничной. Значит, ей повезло, и общение с местными властями не отразилось негативно на ее жизни.

– Интересно.

Чем дальше мы углублялись в Золотой Парк, тем сильнее казалось, что мы вдали от человечества. Где-то за городом, на природе. И бесконечно уединенно, мирно вокруг.

– А твой мир?

– Моя планета?

– Да, как она называется?

– Земля.

– В смысле? – Я откопала под листьями кусочек почвы. – Как… это?

– Да, Земля. Как это.

И улыбнулась.

– Ты до сих пор туда перемещаешься?

– В любой момент, когда захочу.

– А комиссионеры? Они закрыли на тебя глаза?

– Да я, в общем, – Бернарда замялась так искренне, что на щеках возник румянец, – у меня с одним из них любовь.

– Любовь?! Но они ведь… не люди?

– Ну, иногда они… очеловечиваются. Немного. Этого хватает.

Вот это да. Она переместилась сюда и закрутила с одним из них любовь! Ее история не просто не похожа на мою, она полная ей противоположность.

– Меня взяли на работу, выделили жилье, снабдили всем необходимым. И теперь много времени я провожу здесь.

По выражению ее лица стало ясно – этот парк, это место, да и весь Нордейл – такая же большая ее любовь, как и ее избранник.

Надо же… Я в силу своей работы вижу много страдальцев, желающих исправить жизнь, но мало по-настоящему счастливых людей. И вот один из них.

– Повезло тебе.

Мы шагали вдоль далекого, невидимого отсюда, забора и даже не сворачивали. Кажется, уже километр или два.

– Было… не без сложностей.

В любой истории много деталей – куда без них?

– А твой мир?

– Мой мир – Литайя.

– Это тоже планета?

– Тоже. Внутри огромный кристалл, состоящий из очень прочного материала – литаниума.

– А у нас магма.

– Что это?

– Раскаленная лава. Но до нее глубоко.

Какие, однако, разные бывают планеты. Путешествуя по снам, я видела некоторые, но обрывочно, не очень внятно и чаще глазами другого человека, живущего там.

Теперь же думала о другом: свое тело, свой дом, возможность «путешествовать». Любимая, судя по всему, работа, хорошее окружение, дружба с начальством.

– И ты продолжаешь видеть родителей?

– Конечно. Когда захочу.

А у меня ни доступа к самой себе, ни к маминой теплой руке. Стены, украшенные не мной, не своя одежда в шкафах, чужое отражение в зеркале.

Стало вдруг печально – будто погода внутри меня сменилась на штормовую. Верно, все познается в сравнении. Отныне, вспомнив, как счастливо все произошло у кого-то другого, мне придется часто отпускать от себя навалившуюся грусть. Чтобы не поселилась внутри.

И вообще, мне пора, наверное. Правду о себе я рассказала, извиниться – извинилась. Зачем отнимать чужое время?

Клиентов я сегодня принимать не буду, побуду в одиночестве. Дамиру отпущу на выходной, накуплю мороженого, буду смотреть мелодрамы.

Дина тень на моем лице уловила.

– Эра?

Как давно меня никто не называл по имени. Мама… Когда в последний раз? В прежней жизни?

А внутри еще хуже, еще тяжелее.

– Лучше… Айрини.

– Хорошо. Скажи мне… ты хочешь назад?

Хочу ли я назад? Конечно. Только как?

– Хочу.

Ответила, потому что желала испробовать все ходы, все варианты, все шансы. Успею я побыть в одиночестве и объесться мороженым.

Бернарда о чем-то думала и напряжение, отразившееся на лице, превратило ее из веселой девчонки в решительно настроенного человека.

– Если… я найду того, кто откроет для тебя портал, это поможет?

Я молчала.

Хорошо бы, если все так просто.

– Не совсем, – пояснила. – Кем я вернусь? Айрини Донатти? Год спустя… И меня в этом теле никогда не узнают родители.

Моя спутница уловила с полуслова.

– Значит надо, чтобы кто-то открыл портал со смещением во времени назад?

– Да, в прошлое.

– Это сложнее.

Если бы это было просто, я давно бы уже решила этот вопрос, но работа со временем – это не шутки. И никакими полезными навыками в этой области я не владела совершенно.